Царападусов журнал

Заведен журнальчик для того, чтобы читать другие журнальчики (они же есть очень интересные), очень изредка комментировать. Ну вот такой я читатель-любитель, не писатель вовсе.

Любимая моя поэтесса с давних-давних юных лет.



ГОЛОС КУКУШКИ
Как на заре из небесных песочных часов
свет прибывает и копится тихо на дне —
сквозь оплетенье берез и провалы лесов
голос кукушки в росистой сквозит тишине.

Из средоточья ветвей, из глубин неизведанных тех,
из палестин, где не знают ни горя, ни зла,
голос кукушки доходит, не зная помех,
словно природа свой вещий язык обрела.

Из сердцевины миров, упорядочив хаос больной,
из средостенья Вселенной, на чистом дыханье одном
голос кукушки скользит по равнине земной —
твой золотой, безошибочный твой метроном.

Из бесконечности в вечность летит, лишь на миг посетив,
лишь на минуту коснувшись житья твоего,
необъяснимый, бесхитростный этот мотив —
чистое, легкое жизни земной торжество.

Время и радость, сплетенные общим жгутом,
лишь по касательной тронут поверхность Земли
и улетят, растворившись в пространстве пустом,
в космосе темном, в безжизненной звездной пыли.

БАБЬЕ ЛЕТО
Закат полыхает, но тёмен восток,
таинственный миг полутьмы, полусвета.
И солнце уж село, и на землю лёг
покой равновесного бабьего лета.

Тяжёлые ветви недвижны в садах,
гурьбой георгины приникли к забору.
О, всё обратится в унынье и прах
ещё не сегодня, не завтра – но скоро.

А нынче, на самом краю пустоты,
такая наполненность жизни всевластной,
что в ней без труда различаешь черты
надмирной долины, чужой и прекрасной.

Прощальный, утешный подарок небес –
тебе он всего на мгновенье дарован.
Смотри же, смотри: вечереющий лес
приблизился, встал – и молчит, очарован.

Вечерние тени так мягко легли –
ни ветра, ни стука, ни дальнего грома.
И низко над нами летят журавли:
уже улетая, они ещё дома.

Спускайтесь всё ниже! Ищите ночлег
в тепле, где лощина ещё не остыла.
Нет, вы не увидите холод и снег –
от этого родина вас оградила.

Ночуйте! А завтра, набрав высоту
и в путь отправляясь, вы взором привета
окинете милую родину – ту,
где доброе солнце и вечное лето.

СВАДЕБНАЯ ФОТОГРАФИЯ
Им досталось местечко в углу фотографии.
Городские-то гости - те мигом настроились,
а они, простота, всё топтались да ахали,
лишь в последний момент где-то сбоку пристроились.

Так и вышли навеки - во всей своей серости,
городским по плечо, что туземца тунгусские.
И лицом-то, лицом получились как неруси.
Почему это так, уж они ли не русские!

Ведь живой ты на свете: работаешь, маешься,
а на фото - как пень заскорузлый осиновый.
Чай, за всю свою жизнь раза два и снимаешься -
лишь на свадьбах, и то: на своей да на сыновой.

Гости спали ещё, и не выпито горькое,
но собрала мешки, потянулась на родину
впопыхах и в потёмках по чуждому городу
вся родня жениха - мать и тётка Володины.

И молчали они всю дорогу, уставшие,
две родимых сестры, на двоих одно дитятко
возрастившие и, как могли, воспитавшие:
не пропал в городах и женился, глядите-ко!

А они горожанам глаза не мозолили
и не станут мозолить, как нонече водится.
Лишь бы имечко внуку придумать позволили,
где уж нянчить! Об этом мечтать не приходится.

Может, в гости приедут? Живи, коль поглянется!
Пусть когда-то потом, ну понятно, не сразу ведь...
Хорошо хоть, что фото со свадьбы останется:
будут внуку колхозных-то бабок показывать!

Ну а дома бутылку они распечатали,
за Володюшку выпили, песня запелася:
"Во чужи-то меня, во чужи люди сватали,
во чужи люди сватали, я отвертелася".

Еще один из великих ушел...

в центральном приделе идет служба, в малом - ждут исповеди. Подходит пожилая дама в маске, перчатках, очках, косынке. - Мужчина, на исповедь? Наденьте маску! - Женщина, почему ребенок без маски, наденьте и на него! Выходит отец, начинает исповедовать. Он без маски. Народ подходит в масках и с листочками исповедей. Дама тоже с листочком. Одна женщина подходит без маски и листка, начинает говорить отцу что-то серьезно, он внимательно слушает. А дама достает телефон и начинает эдак ненавязчиво, потихоньку фотографировать; я сперва подумала, может икону какую, или букет, но нет, фотографирует отца и исповедующуюся и отсылает фото в какой-то месседжер типа вотсапа. Потом она подошла к исповеди. Я застенчива, поэтому убедила себя, что она может отсылала фото подруге, ну типа с вопросом, какой отец сегодня, вот этот - тогда спроси у него про меня, как-то так, но она потом еще фотографировала детей, сидящих на ступенях без масок, и тоже отсылала. Потом дама причастилась, последней из всех причастников, перед ней демонстративно долго полоскали лжицу, и тут же ушла.
Вот казалось бы, не мое дело, кто чем в храме занят, за собой следить надо, но, с другой стороны, так и подмывало спросить, разрешали ли ей люди себя фотографировать. И если храмы будут закрываться, то, вероятно, на основании информации таких вот дамочек, считающих, что делают благое дело по борьбе с вирусом. Вот раньше не всегда носила в храм маску, теперь буду, не одна ведь она такая активистка.

Татуировка цифровая на колене, буквенная на плече, другое плечо полностью под сложной композицией из веток и знаков, над вторым коленом череп. И на черном купальнике - точно такой же череп из стразиков. Вошла походкой богини и плюхнулась в детский бассейн.

сменил концепцию оформления витрины. Раньше там были манекены в шубах, а теперь - фото дам в шубах и живая зеленоглазая котодама в бело-рыже-каштановой красивейшей шубке. Своей собственной. И если раньше большинство прохожих витрину проскакивали как нечто привычно-невидимое, теперь останавливаются и умиляются красоте живой модели.

Как жаль, что давно не было ее концертов: большие залы дороги, Славянский культурный центр в Черниговском переулке закрыт, у Политехнического музея иное руководство и концепция. Но отрадно, что она продолжает петь, отрадно, что есть талантливые ученицы. Многая и благая лета, Татьяна Юрьевна!

к лоточницам, стоящим напротив храма и спрашивает, нет ли у кого разменять тысячу два раза по пятьсот, "а то у Боженьки не нашлось"; не получая ответа, вновь, с глумливой интонацией: "не нашлось-де у Боженьки". Даже если бы у меня в кошельке было, я б не стала в этом случае менять, неизвестно, какая это тысяча. Лоток и свечной ящик руководствовались, вероятно, тем же соображением.

Маленький городской базарчик. У входа припаркованы ржавые черные «Жигули» с затемнением не только заднего и боковых, но и лобового стекла тоже. На черном лобовом белая надпись: «ничего не вижу беги вася беги». Захотелось даже сфотографировать, но тут вернулись с базара хозяин авто, молодой парень, и его мама с сумками.
У магазина живут кошка (очень мелкая) и трое ее крупных котят, все одинаково рыжие, кошка чуть крупнее потомков. Видели, как пожилые муж и жена высыпали пакет с кормом. Думаю, подкармливают семью, котофилы; тут муж спрашивает: «ну, который наш?», жена показывает: «этот», и берет на руки мамку. Та царапается, кусается, извивается, тщетно вопит. Выходим из магазина, кошку все же забрали, двое котят где-то прячутся, третий сидит у пустеющей миски. Пропадут ведь одни, бедолаги.
Рядом с базарчиком – павильон для нищебродов «все по 100», я там скатерти беру на кухню. В павильоне в продаже есть теплые серые колготки для мальчиков «Амина», на рост 110, 128, 140, в составе шерсть с эластаном, всем хороши, только на упаковке сидит мальчик в колготках в позе «модельщицы» и написан слоган: “Be a beautiful little girl”. Может быть, случайно затесался, может, на всей продукции фирмы такое лепят? Ан нет, на колготках и гольфах для девочек той же марки слогана нет. Производство китайское. Не одни европейцы, окна, значицца, Овертона нам открывают, китайцы тоже. Интересно, только нам, или и для внутреннего употребления?
Покупала в кассах Малого театра билет. На кассе плакат с просьбой с пониманием отнестись к требованиям Роспотребнадзора о масочно-перчаточном режиме: Островский, Гоголь и Шекспир сидят в зале в масках, и рассадка шахматная.
А коллега покупала билет в Большой. Хотела взять два билета, пойти с подругой. Протягивает кассиру паспорт, та просит паспорт второго покупателя. Второго паспорта на руках нет? Тогда можно продать только один билет. Нет, продиктовать номер и дату выдачи по телефону нельзя. Развернулась и ушла, тем более, перед этим наблюдала сцену с женщиной, безуспешно пытавшейся пристроить билет заболевшего мужа или же пройти не с ним, а с другим родственником. Сдать в день спектакля нельзя, это нужно делать заранее (ну и что, что тогда не болел). Продать с рук нельзя, т.к. вход по паспорту. Пойти с другим нельзя, номер паспорта не совпадает. Интересно, это так со спекуляцией борьбу разворачивают, или же вскорости любые учреждения культуры будут работать в подобном режиме? Выглядит бредово, но введение «налога на природу» тоже казалось бредом.